Четвертый ангел вострубил. Затмение светил

«Четвёртый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звёзд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи» (Откр 8:12).

Помрачение трети солнца соответствует 9-й казни Египетской: египтян накрыла необычная темнота, длившаяся три дня (Исх 10:21-26, отсюда происходит выражение «тьма египетская»). Пророк Амос говорит о затмении как одном из знамений «Дня Господня»: «И будет в тот день, говорит Господь Бог: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня» (Ам. 8:9). Это пророчество считается отчасти исполнившемся при Распятии Иисуса Христа (ср. Мф 27:45), но при последнем пришествии Бога в мир оно сбудется во всей полноте. Пророк Иоиль говорит, что «день Господень» есть «день тьмы и мрака, день облака и мглы» (Иоил 2:2, 10). Согласно Евангелиям, пришествию Иисуса Христа во славе предшествуют космические явления: «Но в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются» (Мк 13:24-25). Мы видели, что помрачение солнца было частью образности снятия шестой печати (Откр 6:12; 16:8).

Согласно книге Бытия, когда был создаваем мир, его первоначальное состояние характеризовалось темнотой (Быт 1:2), и свет был первым, что создал благой Господь (Быт 1:3). Во многих библейских текстах темнота означает злые дела, удаление от Бога (например, Евангелие от Иоанна неслучайно указывает время суток, когда Иуда вышел с Тайной вечери на предательство — «была ночь», Ин 13:30). Именно поэтому сказано, что в Небесном Иерусалиме не будет ночи (Откр 21:25) – там будет Бог «всё во всем» (ср. 1 Кор 15:28).

В других библейских текстах сверхъестественная темнота означает суд над делателями зла. В более поздней ветхозаветной книге Премудрость Соломона постигшая Египет темнота была истолкована в символическом смысле – как образ отчуждения от Бога (Прем.15–17). Процитируем это осмысление 9-й египетской казни подробнее: «Ибо беззаконные, которые задумали угнетать святой народ, узники тьмы и пленники долгой ночи, затворившись в домах, скрывались от вечного Промысла. Думая укрыться в тайных грехах, они, под темным покровом забвения, рассеялись, сильно устрашаемые и смущаемые призраками» (Прем 17:2-3).

Далее сказано, что ночь была не над всем творением, но именно эти люди навлекли на себя ночь своими поступками, своим состоянием души: «Весь мир был освещаем ясным светом и занимался беспрепятственно делами; а над ними одними была распростерта тяжелая ночь, образ тьмы, имевшей некогда объять их; но сами для себя они были тягостнее тьмы» (Прем 17:19-20).

Таким образом, тьма соответствовала внутреннему состоянию этих людей — вспомним высказывание Иисуса, «люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин 3:19). Подобное значение, вероятно, присутствует и в видении пятой трубы. Здесь мы вновь можем увидеть ключевой для Апокалипсиса принцип. Грешные люди вразумляются не через какие-то внешние кары, но через последствия своих собственных дел. Они наказываются именно тем, что они выбрали для себя сами и во что погрузились — в зловещую тьму, в кровопролитие и проч.

Можно заключить, что помрачение физического света только обнаружило то, что люди сами удалили себя от источника духовного света, дающему жизнь всему – от Бога. Лишение такого света – поистине мучительно для души. Это очень ярко показано в дальнейшем цикле семи чаш Апокалипсиса: при излитии 5-й чаши, царство зверя погрузилось во тьму, и поклоняющиеся ему люди «кусали языки от страдания» (Откр 16:10). Солнце в Апокалипсисе довольно часто служит символом принадлежности к небесному божественному миру – например, в описании первого видения Иисуса Иоанн увидел Его лицо «как солнце, сияющее в силе своей» (Откр 1:16; ср. событие Преображения в Евангелиях). То же самое верно и для образа «Женщины, облаченной в солнце» (Откр 12:1); в солнце был облачен и ангел, дающий Иоанну раскрытую книжку (Откр 10:1). В этой связи вспомним евангельские слова: в конце времен «праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф 13:43). Речь, конечно, идет не о буквальном солнечном свете – Иоанн указывает, что в Небесном Иерусалиме не будет никакой нужды в солнце, потому что Бог и Агнец сияют в нем как величайшие светила (Откр 21:23; 22:5, ср. Ис 60:19).

Таким образом, тягостность жизни без Солнца, также как и остальные бедствия труб, указывают, Кто есть истинный Свет и Владыка мира, Кому подчиняются все стихии, Кто есть «Альфа и Омега, Начало и Конец». В видении каждой трубы Бог являет Свое всемогущество, так что плененные злом грешники имеют возможность понять, что они покланяются ложным богам, строят свою жизнь на лжи. Существование исключительно в рамках земного мира приведет в тупик, ведь только в Боге – источник подлинной жизни.

Комментируя помрачение «третьей части» светил и звезд, Андрей Кесарийский вновь указывает на ограниченный характер бедствий и милосердие Бога: «Бедствия, которые тогда наведет Бог, не будут неослабными. Ибо Он, попуская помрачиться только третьей части времени, в остальную, большую часть продолжает таинственно звать к покаянию».

Затем Тайнозритель видит, как летящий по небу ангел (во многих рукописях в этом месте упоминается орел) возглашает громким голосом: «Горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трёх Ангелов, которые будут трубить!» (Откр 8:13).

Эти слова, по мнению Андрея Кесарийского, «указывают на сострадание и человеколюбие божественных Ангелов, которые, подражая Богу, сожалеют о наказуемых грешниках, а всего более о тех, которые не исправляются наказаниями… Живя на земле, они исполнены мыслями о земном».